— А кому это интересно? — хмыкнул Росс. — У базы даже плана по сдаче металла нет. Тут как-то целых полгода не было подвоза на свалку, так в колонии начался голод. Человек сто умерло. Мы даже хоронили их сами. Никому не было дела. А насчет центра, так тут когда-то, говорят, пару раз были волнения. Вот те, кто побогаче, заделали себе дома лучше иных крепостей. Эти металлопластиковые ставни — настоящая проблема. Лом отскакивает, пила вязнет… Как-то умельцы из одной группировки смастерили конструкцию из блоков… хотели оторвать заслонку.

— И как результат? — Гарт, отлично знающий прочность антивандальных конструкций, развеселился.

— Ну как… — Рыжий усмехнулся. — До некоторой степени положительный. Порвавшимся тросом одному ублюдку снесло полбашки, а второму выбило зубы.

— Слушай, а куда делось местное население? — Гарт с Россом уже шагали городской улицей к тому самому зданию, что привлекло их внимание.

— Белая Чума, — пояснил Росс. — Лет семь назад занес кто-то. Ну и в течение двух недель вся планета стала одним моргом. Санитарная Служба с высоты обработала здесь все до стерильности, но никто на бесхозное имущество не позарился. С этой Белой Чумой ведь никто так и не разобрался. Болезнь это вообще или, скажем, эффект от поражения каким-то излучением. Старожилы, ну, те, кто из первых партий, скафандры десятками на приемку стаскивали. Снаружи, говорят, как новенькие, а внутри — пепел. Ну, труха эта, которая после чумы остается. Так что страх перед чумой и сейчас очень велик. Да и планета так себе. Ресурсов почти нет, промышленность слабая. А для курорта, как сам понимаешь, это совсем плохая реклама. Так что Управление Тюрем выкупило планету по остаточной стоимости и на пятнадцати островах организовало колонии открытого типа. Заодно технику, что осталась после зачистки, утилизуют. Наем профессионалов обходится дороже, чем транспортировка и доставка сюда. Но в основном это просто фабрики для переработки кораблей и людей в трупы. Мусорное ведро империи. Правда, кто-то все же решил извлечь прибыль, и теперь будущие трупы людей растаскивают трупы кораблей на трупе планеты. Корабль транспортной службы раз в два месяца зависает над свалкой и по гравилучу сгружает все это железо.

— Послушай, но ведь охранники каждый день смотрят на такое бесхозное богатство. Неужели никому не захотелось отгрызть хоть кусочек?

— Может, и хотелось… — Росс пожал угловатыми плечами. — Только девчонки говорили, что если за второй забор свалить, то обратно система тебя уже не пустит. Ты для нее уже не охранник, а зэк. Это было сделано еще тогда, когда от одного слова «Белая Чума» у всех поджилки тряслись. Теперь все вроде успокоилось, но систему никто не отменял. Поэтому даже по девкам бойцы бегают строго в пределах второго забора. Построили небольшой сарайчик и там радуются жизни.

Они наконец подошли к многоэтажке. И стены, и стальные жалюзи имели многочисленные следы попыток взлома. Кое-где даже ухитрились на пару сантиметров раздвинуть толстые пластины, закрывавшие уровень первого этажа, но дальше этого дело не пошло. На фасаде висела покосившаяся полуобгоревшая вывеска, сообщавшая, что они стоят перед отелем высшей категории «Звезда».

Гарт презрительно хмыкнул. Те, кто пытался штурмовать цитадель роскоши, понятия не имели ни об устройстве таких сооружений, ни о том, что называлось «городской инфраструктурой». Но он, сын человека, посвятившего всю свою жизнь штурмовым операциям, отлично представлял себе, что и как нужно делать.

Найдя ближайший к дому канализационный люк, Гарт скинул рюкзак и достал тесак.

— Я думал, ты наверх полезешь, — разочарованно протянул Росс.

— Обязательно полезем. Но позже.

Со скрипом и хрустом забившегося в стык песка люк приподнялся, и Гарт, зацепив край сильными пальцами, потянул его вверх.

Небольшая лесенка, уходившая в темноту, еще была достаточно прочна, чтобы выдержать его вес, и, достав из рюкзака входивший в аварийный комплект фонарик, юноша осторожно начал спуск.

— Вот скажи мне, — согнувшись под тяжестью мешка, Росс пыхтел рядом, стараясь не покидать освещенный фонариком круг, — ты первый день в тюрьме, а у тебя и тесак, который под двести монет стоит, и фонарик дорогущий. Как это, объясни? Я, можно сказать, абориген. Уже три года мы с сестрой здесь паримся, и я только пару раз на новую одежду смог собрать. А ты уже весь в шоколаде.

— Завидуешь? — бросил Гарт, внимательно осматривая стены и идущую под потолком проводку.

— Нет. Я просто понять хочу, как так получилось, что я, не самый глупый парень, в пролете уже три года, а ты только прибыл и уже словно рыба в воде.

— Вот скажи мне, — обернулся к Россу Гарт, — сколько точек подвески у «ДШК[4]-210»? Какой радиус активного поиска у датчика «Кем-А»? Какая температурная стойкость у корабельной брони?

— Я даже слов таких не знаю! — возмутился Росс.

— Ну вот, а я, представь себе, знаю. И это, и многое другое. — Гарт остановился у лестницы, ведущей вверх, и посветил туда фонариком. — И даже то, что на предыдущей лестнице был вполне работоспособный датчик объемного типа, а здесь он труп.

— И что это нам дает?

— Увидишь.

Гарт поправил рюкзак и стал осторожно подниматься, подсвечивая себе фонариком. Через какое-то время он остановился и, зажав фонарь в зубах, зацепился ногами так, чтобы освободить руки. Потом раздался скрежет металла, и с коротким хеканием Гарт вырвал из стены крепежи запоров. Затем, упершись плечами, он выдавил люк наружу и замер, переводя дыхание.

Как он и полагал, люк вывел его в холл гостиницы. Жалюзи, закрывавшие окна, света почти не пропускали, и все помещение было погружено в полумрак.

— Чего замер? — окликнул он Росса. — Поднимайся.

Проскальзывая на металлических скобах и матерясь сквозь зубы, Росс взобрался по лестнице и, для начала просунув в люк мешок, вслед за ним вылез сам. В чернильной темноте помещения где-то вдали голубело пятно от фонаря, и в его бледном свете были видны монументальный стол и Гарт, роющийся в ящиках.

— Да где же оно?!

Росс подошел ближе. В свете фонаря были видны почти новая рубашка, брюки и большой пистолет в черной кобуре, лежащие на полу.

— Гарт! — восторженно прошептал Росс. — Мы теперь богачи! Это же настоящий пистолет! Пятьсот банок минимум!

— Это не пистолет! — бросил ковыряющийся в бумагах Гарт. — Это разрядник-парализатор. Табельное оружие охранников на таких вот постах. И, кстати, наверняка дохлый.

Он каким-то змеиным движением подхватил кобуру одной рукой, расстегнул большим пальцем застежку и, ухватив разрядник за рукоять, стряхнул кобуру на пол. Щелкнул предохранитель, и темноту холла прорезала голубая искра, ударившая